Алексей и Екатерина с сентября 2022-го сменили три страны: год жили в Израиле, месяц в Сербии и, наконец, приехали в Испанию, где с помощью сервиса MigRun получили ВНЖ цифрового кочевника. Мы поговорили с ними о непростом пути, их кейсе и адаптации в новой стране.
Саратов – Москва – Израиль
– Чем вы занимаетесь?
Алексей: Мы с Катей из Саратова, женаты почти 10 лет. Моё место работы сильно повлияло на нас: в 2018 году я устроился в «Авито» аналитиком, и мы переехали в Москву. Получается, благодаря «Авито» мы уже трижды переезжали – в Москву, в Израиль и теперь в Испанию.
Екатерина: Я занимаюсь карьерным коучингом, работаю на себя, помогаю людям в вопросах смены деятельности, самоопределения в профессии, когда человек сталкивается с вопросом непонимания, что ему дальше делать. Сейчас такое возникает часто: люди переезжают в новые страны, не понимают, чем им дальше заниматься, как найти себя в новых обстоятельствах. Бэкграунд у меня тоже айтишный: по первому образованию я системный программист, математик, по второму – организационный психолог, оттуда и перешла в коучинг.
– Когда именно вы решили переехать в Израиль?
Алексей: У меня есть еврейские корни, родственники в Израиле – соответственно, было и право на репатриацию. Мы хотели его реализовать ещё в 2020-м, даже купили билеты, но начался ковид. Виза на репатриацию сгорела, мы возобновляли ее и смогли полететь только в 2021-м. Съездили в Израиль: отсидели неделю в изоляции в отеле (тогда были жесткие коронавирусные ограничения), оформили все документы. Пожили чуть-чуть, и нам очень понравилось! Но мы подумали, что Москва подходит нам для жизни больше и хочется совмещать: условно летом быть в Москве, зимой – в Израиле. С такой мыслью вернулись.
Получается, в 2022-м, когда началась война, мы были готовы. Конечно, казалось, что нужно сваливать сразу, но у нас тогда только появилась собака, а по законам Израиля, чтобы её перевезти, она должна с тобой прожить несколько месяцев. В итоге мы не уехали, но начали готовиться: доделывали ремонт, чтобы сдать квартиру, Катя уволилась со своей работы в Сбере. Улетели мы в сентябре 2022-го за две недели до мобилизации – не зная, что уже не вернемся. Думали, полгода поживём, посмотрим. А когда встретили мобилизацию на пляже Тель-Авива, поняли, что останемся тут
– Сколько вы в итоге прожили в Израиле?
Алексей: Целый год. Нам нравилось. Израиль – специфичная страна, но климат нам казался очень подходящим. Хотели жить у моря, в тепле, где солнце. Были плюсы, связанные с большим русскоязычным комьюнити. С одной стороны, сложный язык, который трудно выучить, с другой – во многих инстанциях говорят по-русски. Там было много новых репатриантов, и мы почувствовали себя комфортно. Съездили в отпуск в сентябре 2023-го, вернулись и никаких конкретных планов, чтобы куда-то сразу переезжать, у нас не было. Да, я гуглил про визу номада, потому что коллеги её оформляли – с идеей «может быть, когда-нибудь, может в конце 2024-го…» В общем, внутренний диалог был, примеряли на себя, но без серьезных шагов.
Когда в октябре началась война в Израиле, мы не сразу приняли решение уезжать. Да, там стало тяжело находиться – стреляли, летали ракеты, мы бегали прятаться в убежище, параллельно пытались работать. Было очень некомфортно, сложно сохранять спокойствие. Я постоянно думал, что надо куда-то улететь – но куда? В общем, вот так метались. Примерно через неделю после начала войны мы купили билеты в Белград. У нас в то время ещё израильский паспорт был на перевыпуске, мы могли поехать только туда, куда можно без проблем с российским. Выбрали Сербию как перевалочный пункт.
Одним из самых сложных и эмоциональных моментов был вылет из Израиля. Мы полтора часа ждали взлета, а разрешения не давали из-за ракетной тревоги. И вот ты сидишь, никуда не можешь спрятаться. Вроде бы понимаешь, что ПВО работает, но психологически очень страшно.
Подача на Digital Nomad, сложности с документами
– Когда вы решили действовать, подавать на ВНЖ Digital Nomad?
Алексей: когда началась война в Израиле, а мы еще были там, я взял часовую консультацию у ваших конкурентов, но они совсем не продали свои услуги. Мне предложили только очень дорогой вариант «под ключ». При этом я знал, что всё равно многое делать самому: никто не будет за меня запрашивать справки, собирать документы. У меня еще и кейс не самый простой: я устроен в Армении, но мне нужен был ещё и документ от СФР из России. Девушка, которая меня консультировала, предупредила сразу, что может быть трудно. В общем, пользы от той консультации было не очень много, я засомневался. Но, к счастью, коллега мне посоветовал ваш сайт как источник гайдов, чек-листов. Он с их помощью всё собрал для Португалии и подался из Москвы. Так я и узнал про MigRun – и это, конечно, мне очень помогло!
– Но в итоге вы из Израиля поехали в Сербию – как потом двигались к испанскому ВНЖ?
Алексей: Мы остались в Сербии на месяц, чтобы выдохнуть. Там в целом неплохо, сняли относительно нормальную квартиру. Буквально через 5 дней решили, что будем подаваться на номада. Я взял консультацию у Ирины из MigRun, она дала чек-лист, всё рассказала о документах, которые нужно собрать. Я ещё считал даты, когда лучше въехать в Испанию по израильскому паспорту, чтобы успеть подготовить документы и податься до Нового года. В итоге в Сербии мы пробыли до середины ноября, а потом поехали в Испанию. Значительную часть документов собрали еще в Белграде после консультации. Но, конечно, когда приехали, были сложности с некоторыми документами, и мы продолжали готовить их уже в Валенсии.
– Расскажите в целом, как собирали документы и взаимодействовали с менеджерами.
Алексей: плюсов работы с вашей компанией было много! Главный, конечно, что мне говорили, какими должны быть пояснительные записки, обращали внимание на то, как впечатление чиновника от оформления документов повлияет на решение. Я сначала это, может быть, не очень ценил, мне казалось, что я постоянно всё переделываю, раздражался. Но в какой-то момент почитал чаты и понял, что люди сами многое додумывают, а мне вообще не надо думать – мне сказали, что делать, и я делаю. Я решил, что эта роль мне подходит: просто направляйте меня! Разбираться во всём сам я был не готов. Так что всё в итоге соответствовало ожиданиям и было очень продуктивно. Мы почувствовали особую пользу, когда пришли дозапросы, и надо было фантазировать, импровизировать. Было видно, что Ирина в это включалась, приходила с идеями, как ответить правильно. Сложности было две: справка из СФР и о несудимости из Израиля.
– Как вы с ними разбирались?
Алексей: Мне рассказали, как получить справку из СФР, дали несколько рекомендаций, Ирина скинула примеры. В чатике коллег, которые прошли этот процесс, тоже были лазейки. Но, когда мы начали делать, поняли, что все они закрыты. Сделать все удаленно сложно. Доверенность была только израильская нотариальная, это тоже усложняло. Чиновники не хотели просто так выдавать, это было проблемой, но в итоге всё разрешилось.
– Кейс-менеджер вам помогала?
Алексей: Ирина очень чётко нас сориентировала по справке об отсутствии судимости из Израиля. Мы заказали её онлайн, долго ждали, потом оказалось, что её никто даже не отправил. Я позвонил в полицию, там каким-то чудом человек говорил по-английски и объяснил, что с нашим типом загранника нельзя было запрашивать справку онлайн.
Я попросил своего дедушку, который живет в Израиле, сходить в полицию – он сходил бесплатно (смеется). Сотрудник скептически посмотрел на распечатанную доверенность, но не смог отказать пожилому уважаемому человеку, справку в итоге сделали. Параллельно с Ириной мы придумывали альтернативный план. Решили написать испанскому чиновнику с просьбой продлить срок дозапроса, пока едет справка – либо одобрить без неё. Ира составила это письмо на испанском, я подписал. На этом этапе переживал, не напрягает ли их мой кейс, потому что один дозапрос, второй. Думал: вдруг их работа уже закончена, и они не обязаны помогать дальше. Но Ирина и Алёна, наоборот, включились и помогали абсолютно во всём!
– Вы получили одобрение после второй дозагрузки документов.
Алексей: Да, это было очень приятно!
Екатерина: Лёша проверял сообщения постоянно, каждый час.
Алексей: Я писал Алёне, она говорила: «Я понимаю, я проверяю». У меня реально: в браузере, в телефоне вкладки были. Есть минутка – обновляю чат.
Пострелокейшн: как обустроить свою жизнь после переезда
– Вы сразу приехали в Валенсию и не рассматривали другие города?
Алексей: Да, просто приехали в Валенсию и остались! Смешная деталь: у парня, который нам квартиру сдавал в Белграде, был шарик с надписью «Валенсия». Так я начал видеть знаки. К Барселоне у меня было предубеждение: нас с родителями там много лет назад ограбили. Плюс цены значительно выше – я сравнивал по Airbnb. Так что стал продавать Кате идею с Валенсией, посмотрел разные обзоры, и мы договорились попробовать. Когда приехали, вышли на центральную улицу – нам очень понравилось!
Екатерина: Плюс мы были в таком состоянии, что очень не хотелось большого города, шумного, суетливого, с огромным количеством туристов. Мы, наоборот, выдохнули, потому что тут спокойно, тепло, солнечно, есть море. Наверное, год здесь провести мы бы точно хотели, чтобы как минимум просто спокойно пожить.
Алексей: Кстати, с квартирой: нас все пугали, что очень сложно снять. Но в итоге мы с третьего раза нашли хорошую квартиру на Airbnb близко к парку, к центру и договорились с хозяином снять её на долгосрок. У нас не было ещё никаких карточек, счёта в банке, так что договорились на полгода, я плачу наличкой. Потом посмотрим – может, просто другую квартиру в Валенсии найдем, может, что-то еще попробуем.
– Есть ощущение, что вы в Валенсии нашли баланс.
Алексей: Да, между городом и спокойным местом. Например, Тель-Авив – это город, где всё ориентировано на пляж. Нет как такового центра, проспекта главного – вся жизнь вокруг набережной. Она длинная, большая. Здесь, в Валенсии – совершенно иначе. Тут весь пляж – огромная равнина. Зато развит город, есть офигенный парк!
– Как вы сейчас организуете жизнь, работу?
Екатерина: сейчас продолжаем адаптироваться к жизни в новой стране – изучаем культуру, особенности, традиции. Для нас очень важно быть частью коммьюнити. Обустраиваем быт, чтобы ощущать себя здесь дома. И, конечно, продолжаем работу – это очень важная часть, учитывая мою специфику в коучинге. У меня сейчас процентов 80 людей – эмигранты в разной стадии. Есть те, кто 5 лет назад переехал и неплохо адаптировался на бытовом и на социальном уровне, но так и не смог найти себя профессионально в новой стране и сейчас задумывается, что нужно дальше строить карьеру. Есть те, кто переехал в 2022-м и в этих обстоятельствах тоже себя ищет. Я стараюсь помочь им больше в самоопределении, нежели с трудоустройством. На основе профессионального бэкграунда, навыков, качеств, интересов и идей, которые они хотят реализовывать – где это можно сделать, в какой роли. Строим ряд гипотез о направлениях деятельности, куда можно пойти, выбираем основную, разрабатываем план действий: профессиональное обучение или запуск своего дела, например.
– Это очень прикладной подход, через продуктовые термины и принципы
Екатерина: многие люди, когда приходят, думают про работу мечты, много сомневаются, оно это или не оно. А мне кажется, что такой прикладной подход, когда ты на практике можешь попробовать и понять, более эффективен. Не когда фантазируешь «А будет это моё или не моё», а когда в реальной жизни понимаешь, твоё или нет.
– По вашей практике, переехавшие чаще кардинально меняют свою работу или продолжают делать то, чем занимались раньше?
Екатерина: у меня, наверное, искаженный взгляд, я-то сталкиваюсь только с теми, кто хочет что-то поменять. Но если посмотреть по моему окружению – и в Израиле, и здесь – впечатление, что 50 на 50. Часть людей пытается развиваться в той же роли в новой стране, кто-то продолжает работать на российскую компанию, как Лёша. Мне кажется, переезд – это вообще бустер, возможность пересмотреть свою жизнь, подумать: «А чего я хочу, какие у меня ценности, что мне важно, какие у меня потребности?» Начинаешь переосмысливать всё целиком, так как у тебя изменился быт, социальное окружение, язык. И в том числе пересматриваешь работу: то, что я делаю, вписывается ли вообще в новую реальность?
– Алексей, а вы что думаете?
Алексей: Сейчас у меня есть работа, которая позволила мне переехать, позволяет обустраивать быт. Моя команда мне очень нравится – уходить я не хочу. Но если просто рассуждать: чем дольше ты ассимилируешься и осознаешь, что уехал из России, тем яснее понимаешь, что работа на российскую компанию – это риски, например, валютные. Поэтому, возможно, в будущем я захочу эти риски минимизировать. Когда все больше укореняешься в мысли, что не хочешь возвращаться, об этом надо думать уже сейчас. Это в том числе – про ощущение безопасности.
Екатерина в Instagram и Алексей в Telegram
